Мать поставила на стол бутылку кагора. Тётка разлила церковное вино по бокалам и завела разговор с матерью. Выпив свой бокал, я с грустью поглядывала на часы: какое дело мне было до их разговоров о том, как Таня ищет работу?
К слову о Тане. Татьяна - моя двоюродная сестра и крёстная мать. Но, если говорить начистоту, её я на дух не переношу.
Тётя Валя после четвертого бокала начала рассказывать о своей семье. Рассказывала она смеясь, изредка вставляя веселые комментарии. Но я не улыбалась. Её истории не вызовут улыбки.
У матери и тётки разница в шестнаадцать или семнадцать лет. Когда мама пошла в интернать, Валентина была уже замужем за Юрой. Они купили квартиру и стали жить отдельно вместе с двумя детьми - Таней и Андреем.
Андрюшка тоже родился 23-го декабря, как и я, но был старше меня на десять лет. Я помню... помню наши совместные дни рождения, хоть и было это много времени назад. Не помню лица. Но голос помню. Он был бархатным: не громким, не резал слух, тихо доносил до собеседника нужные слова. Людей с таким голосом я не встречала.
А потом его не стало. Летом 199* года Андрюшка повздорил с мальчишкой из соседнего подъезда. Тот в отмеску пырнул его ножом.
Скорая приехала незамедлительно. Хотели везти в областную больницу, но повезли во волжскую, ибо ближе. Не знаю, как тогда, но теперь в городе говорят: "Хочешь умереть? Ложись в Волжскую". Доктор, к которому привезли Андрея, был пьян. Но времени на вызов другого врача не было: счет шел на секунды. Брата прооперировали и через пару недель отпустили из больницы домой на постельный режим. А ещё через неделю он скончался. От инфекции, которую занес пьяный хирург во время операции. И от тампона, который он оставил в дециметре от сердца мальчика.
Когда Тане было девятнадцать лет, у неё появились головные боли, тошнота, рвота. В Больнице На Волжской её лечили массажами, скидывая все грехи на искревление позвоночника. Как же. В областной больнице ясно поставили диагноз - опухоль головного мозга.
Она училась на третьем курсе университета, когда её немедленно госпитализировали. Ей сбрили волосы и сделали операцию на голове, просверлив череп. Операция, подготовительный период, период восстановления - все это заняло четыре года жизни.
А после в той же Больнице На Волжской она сдавала анализы. Заставили глотать "кишку". Наверное, все представляют, что это за аппарат. Во время анализа повредили трахею. Таня задыхалась. В Больница на Волжской сказали, что это от стресса. Девушка лежала на кушетке и задыхалась, а Валя только и успевала бегать за кислородными подушками.
Каким-то чудом в этой проклятой богом больнице оказался проезжий врач из Москвы. Он верно поставил диагноз. Когда дошло дело до разговоров об операции, Валентине сказали, что ей и n-больным нужно "скинуться" на аппаратуру. Пять тысяч долларов. Где им взять средства на ещё одно лечение после нейрохирургии? Знакомые посоветовали им поехать в Ангарск.
Таньку приняли в местную больницу. Врач сказал, что аппарат, который вставят в трахею, стоит семдесят рублей. По словам тётки, он чем то походил на "бигудюшку, только без дырочек".
Таня выжила. Но это отняло от её жизни ещё четыре года. Не могу описать в подробностях (хмель ударил в голову), но операция проходила в несколько этапов в разных городах России.
Казалось бы, что они преодолели такие испытания, что в жизни должна начаться и белая полоса. Она промелькнула стрелой, как мелькает крыло ласточки, исчезая в следующий момент.
Но об этом позже.